В фондах Балашовского краеведческого музея хранятся фотографии и материалы Николая Константиновича Трояна, разведчика 167-й стрелковой дивизии, узника Освенцима. Николая Константиновича Троян, двадцатилетнего лейтенанта запаса, балашовский военкомат призвал на защиту Отечества 23 июня 1941 года.
Его направили в 57-й артиллерийский полк 167-й стрелковой дивизии. Дивизия формировалась преимущественно из жителей Балашовского и других районов Саратовской области. В 1942 году 167-я стрелковая дивизия в Чехословакии попала в окружение и Николай Константинович, будучи контуженным, попал в плен, став узником концлагеря сначала в Литве в городе Алитус. Затем, в качестве работника, он попал в семью Ионаса Вайшнориса. Последний спас жизнь ни одному пленному. В апреле 1942 года Николая арестовали за организацию коллективного побега. Последовали тюрьма и спецлагерь в Алитусе. Совершив очередной побег, он целых полгода скрывался у Вайшнориса. Весной 1943 г. пытался организовать из пленных партизан отряд, но был схвачен гитлеровцами. Снова лагерь. Германия, Лоздорф. Неудачный побег с тремя советскими офицерами. На границе с Чехословакией их обнаружил немецкий патруль и передал в гестапо. Всех четверых отправили в лагерь смерти Освенцим. У узников не было фамилий. Существовали только номера. На груди у Н.К. Троян так и остались на всю жизнь цифры 11360. В июне 1944 г. ему удалось бежать и стать членом партизанского отряда «Борьба» на территории Польши. Позже Николай Константинович стал руководителем диверсионно-разведывательной группы в составе отряда «Валька» («Борьба») под командованием Н.А.Калиновского (настоящее имя Н.А.Казин). Младший лейтенант Троян Николай Константинович отличился в опаснейших диверсионных операциях: взорвано 12 мостов, пущено под откос 10 железнодорожных эшелонов. В феврале 1945 года отряд «Валька» закончил свою боевую деятельность, а в марте Николай Константинович с товарищами прибыл в Киев для отчёта о проделанной работе. Был награждён медалью «Партизану Отечественной войны» II степени «за доблесть и мужество, проявленные в партизанской борьбе против немецко-фашистских захватчиков». После окончания войны, на родине, его уже ждал спецлагерь НКВД №238. Его арестовали, как «немецкого шпиона». После унизительных проверок и допросов его все-таки освободили, и он возвратился в Балашов. Но всю жизнь без доверия. По словам Николая Константиновича, начальство стремилось создать ему невыносимые условия для работы. Под различными предлогами бывшего пленного пытались уволить. Доведенный до отчаяния, Н.К.Троян был вынужден обратиться к маршалу Г.К.Жукову, в КГБ, наконец, в «Союз писателей» СССР. Свою жизнь после войны он называл не иначе, как «хождение по мукам гражданской жизни».
В 1970 году он умер. А в 1974 году на имя Трояна Николая Константиновича пришла правительственная награда Польской Народной Республики «Крест партизанский» и сопроводительное письмо за подписью первого секретаря Посольства ПНР в Москве З. Грущинского. Интересна судьба Анатолия Ивановича Молоканова – ветерана морской пехоты Черноморского флота. А. И. Молоканову на фронте очень пригодился опыт, накопленный им за 4 года срочной службы. В начале 1930-х годов он служил на Черноморском флоте сигнальщиком. Вернувшись в Балашов, стал работать машинистом в вагонном депо. В марте 1942 года был призван на фронт. Из Балашова моряков запаса, в том числе четверых из депо, привезли в Новороссийск. А.И. Молоканов в декабре 1943-го был участником Керченско-Эльтигенского десанта в составе 83-й бригады. В результате проведенного десанта советские войска овладели важным плацдармом, сыгравшим в последующем большую роль при освобождении Крыма. Десантники и весь личный состав фронта и флота, действовали в очень сложной обстановке, но при этом проявили высокое воинское мастерство и массовый героизм. Вот один из эпизодов фронтовой биографии А. И. Молоканова. В одну из декабрьских ночей 1943-го советские катера, переправляясь в Керчь, попали под бомбежку. Больше никого из своих земляков он не видел.
Анатолий Иванович соорудил плотик из трех досок, четвертую доску взял грести. 15 часов он находился один на один со стихией. А на дворе стоял декабрь – самые длинные ночи и заморозки. В воспоминаниях, хранящихся в фондах БКМ, он пишет: «11 декабря…Я уплыл примерно на 150-200 метров за ночь. Прибило к берегу после обеда. Фашисты, заметив меня стали стрелять из автомата разрывными пулями». На берегу ноги у Молоканова подкосились, он упал… Потянулись страшные дни и ночи. 1 год и 4 месяца фашистского плена показались вечностью. А.И. Молоканов попал в рабочий лагерь Циганай, недалеко от города Кассель. Изможденный, бледный, худой, он в свои 35 лет выглядел дедом. Выкорчевывали пни, копали траншеи. Питание – хуже некуда. Мысль о смерти постоянно стучала в висках. Однажды произошел такой случай. Анатолий Иванович задумал повредить себе ногу. От сильной боли ныло все тело, еле дошел до лагеря. Санитары перевязали ногу, спросили: «Откуда будешь, дедушка?». И тут он с удивлением узнал, что главный врач лагеря Василий Прокофьевич Чиркин из Балашова. Анатолий Иванович познакомился с ним на следующий день, без свидетелей. Оказалось, что он хорошо знал его отца – машиниста, дядю, сестру Полину, которые жили в Балашовском микрорайоне «Япония» на соседней улице… Когда наша армия подходила к Берлину, немцы стали угонять военнопленных на запад, А. И. Молоканов прошел пешком до французской границы. Впереди гнали колонну пленных около 200 человек. Ослабленных расстреливали на месте. Остальных загнали в сарай и подожгли. Многие годы мать, жена будут искать своих без вести пропавших сына, мужа. Где они? В каких краях сложили головы? Но не найти им святой солдатской могилы. Получила извещение и его жена Екатерина Яковлевна, что муж пропал без вести. Когда союзники открыли второй фронт, американцы освободили военнопленных. Обратно домой была трудная дорога пешком. Страдания не ожесточили Анатолия Ивановича. Он сохранил душевную теплоту, поддерживал людей в трудную минуту. Умер в возрасте 91 года. Сотрудники нашего музея были лично знакомы с Анатолием Ивановичем Молокановым. Он был в нашем музее и передал большое количество предметов, фотографий, документов, воспоминаний.